Афиша
Медиалекция «Там, на войне». Фронтовой быт
Писателю – фронтовику Константину Симонову принадлежат такие слова: «Война не есть сплошная опасность, ожидание смерти и мысли о ней. Если бы это было так, то ни один человек не выдержал бы тяжести её… Война есть совокупность смертельной опасности, постоянной возможности быть убитым, случайности и всех особенностей и деталей повседневного быта, которые всегда присутствуют в нашей жизни… Человек на фронте занят бесконечным количеством дел, о которых ему постоянно нужно думать и из – за которых он совершенно не успевает думать о своей безопасности…» Именно бытовые повседневные дела, на которые всё время приходилось отвлекаться, помогали солдатам преодолевать страх, придавали бойцам психологическую устойчивость.
Жизнь во фронтовых условиях
На новом месте каждый устраивался как мог. В наступлении приходилось мокнуть в наспех вырытом окопчике и спать рядом с убитыми. Солдат живёт в окопе, месяцами не раздевается. Только переобуться может. Сапог снял, портянку перемотал другим концом. Она на ноге и подсохла. Основные проблемы у солдат весной и осенью: обустроиться так, чтобы не затопило. Про зиму и говорить нечего. Летом, понятно, легче. У пехоты всё с собой в вещмешке. Отсутствие элементарных бытовых условий требовало от солдат особой изобретательности. Но когда переходили к обороне, старались обустроиться получше, обзавестись хоть временным, но домом.
Леонид Утесов «В землянке»
Можно было построить и блиндаж – землянку, если обстановка позволяла. Три – четыре заснеженных оледенелых ступени вниз. Плащ – палатка или столешница вместо двери. Три наката толстых бревен над головой. Плачущие рыжей слезой стены. Земляные выступы, заменяющие полати. Еловые лапки на них вместо пуховых перин. В изголовьях вещевые мешки. Стол и скамьи сработаны из берёзовых жердей. Ножки блиндажной мебели вколочены в землю. На столе, застланном газетами, коптилка из стрелянной гильзы сорока пяти миллиметров. И самое главное богатство — железная бочка, заменяющая печку – буржуйку.
Такова она, фронтовая землянка. Её внутренний вид. Немудрящее, наспех сооруженное пристанище солдата. Здесь он укрывается от летней непогоды и зимней стужи. От обстрелов артиллерии и налетов авиации. Здесь приводит в порядок своё оружие, амуницию. Сушит валенки и портянки. Здесь отдыхает от боя до боя, набирается сил, бодрости, оптимизма. Здесь, при мигающем, тусклом свете чадящего каганца читает газеты, слушает беседы политруков, пишет письма.
Как согревались? Немцы повсеместно пользовались шерстяными одеялами, советские же солдаты обходились шинелью, она была с ними практически всё время – зимой на плечах, летом в скатке. Постепенно промышленностью было налажено производство небольших разборных чугунных печек, предназначенных для обогрева блиндажей и землянок.
Большинство же воевавших располагались в траншеях, а то и просто в лесу. Часто солдаты жили в окопах, на дне которых были ветки, а сверху натягивали плащ – палатку на случай дождя.
Солдаты приспосабливались к тяжёлым бытовым условиям, а порою даже к отсутствию таковых. «Спать приходилось в снегу в плащ – палатках, укрывшись шинелью по 5 – 6 человек, так как от домов в деревне остались лишь печные трубы» – вспоминает красноармеец Н.И. Стасеев.
Танкист В.А. Москаленко вспоминает о том, что жили они в яме под танком. Но это было тогда, когда часть базировалась на одном месте. Когда же полк был в движении, то располагались прямо в танке: спали на снарядной боеукладке, подложив под голову вещмешок и постелив под себя шинель.
Иногда условия были просто экстремальными.
«При отходе и наступлении в ходе войны наша дивизия вела боевые действия в лесистой местности и разжечь костёр проблемы не составляло. Но я лично всю зиму 1941–1942 гг. для сна часто использовал вырытую в снегу ячейку: устилал её лапником и просил солдат закидать меня снегом, оставляя открытой одну голову. В таком положении я мог поспать 1,5–2 часа, после чего вскакивал и усиленно занимался разными физическими упражнениями. Благо, что Советская власть при подготовке к войне хорошо позаботилась об отличной теплой зимней форме одежды. При морозе тридцать градусов ниже нуля я мог в снегу спать до двух часов». (из воспоминаний офицера И.И. Кривого)
Таким образом, жизнь солдат была очень тяжёлой. Приходилось спать, где придётся. Для соблюдения гигиены не хватало условий. Из – за отсутствия должного ухода у солдат заводились паразиты. Но, несмотря на эти препятствия, советские солдаты приспосабливались к обстановке, переносили стойко все неудобства, и это не сказывалось на их боеспособности.
Существовал в армии и определённый распорядок дня (конечно не на передовой).
Например, с 16 сентября 1942 года для всех подразделений 786 стрелкового полка 155 стрелковой дивизии был введен нижеследующий распорядок дня рядового и сержантского состава.
Подъём – 6.00
Стрелковая тренировка – 6.10 – 6.30
Туалет – 6.30 – 6.50
Утренний осмотр – 6.50 – 7.00
Завтрак – 7.00 – 8.00
Занятия – 8.00 – 15.00
Обед и отдых – 15.00 – 16.30
Занятия – 16.30 – 19.30
Чистка оружия и техники – 19.30 – 20.30
Ужин – 20.30 – 21.00
Партийно-массовая работа, политическая информация и свободное время – 21.00 – 22.30.
Вечерняя поверка – 22.30 – 22.45
Отбой – 23.00
Вместе с тем, для штаба полка было установлено следующее расписание дня:
Подъём – 7.00
Физзарядка – 7.10 – 7.40
Утренний туалет – 7.40 – 8.10
Политинформация – 8.10 – 8.40 (через день по нечётным числам)
Завтрак – 9.00 – 9.30
Работа в штабе – 9.30 – 15.00
Обед и отдых – 15.00 – 16.40
Штабные занятия (через день не нечётным числам) – 16.40 – 18.40
Работа в штабе – 18.40 – 21.00
Ужин – 21.00 – 21.30
Работа в штабе и мероприятия по плану нормативно – политической работы – 21.30 – 21.00
Отбой – 24.00.
Сравнивая распорядок дня офицеров и рядового и сержантского состава части, важно отметить, что, хотя первые позже вставали, они же и позже ложились. Расписание было построено таким образом, чтобы и командиры и подчинённые имели возможность чётко и вовремя соблюдать свои права и обязанности.
Отдых, и прежде всего сон, ценились на войне на вес золота. На фронте всегда недоставало сна. На передовой по ночам спать вообще всем запрещалось. Днем половина личного состава могла спать, а вторая половина вести наблюдение за обстановкой.
По воспоминаниям стрелка В.И. Беляева: «в походе со сном было ещё хуже. Более трёх часов в сутки спать не давали. Бойцы буквально засыпали на ходу. Можно было наблюдать такую картину. Идёт колонна. Вдруг один боец выходит из строя и некоторое время движется рядом с колонной, постепенно удаляясь от неё. Вот он дошёл до придорожной канавы, споткнулся и уже неподвижно лежит. К нему подбегают и видят, что он крепко спит. Растолкать такого и поставить в колонну очень трудно!.. Самым большим счастьем считалось уцепиться за какую-либо повозку. Счастливчики, которым это удавалось, хорошо высыпались на ходу». Многие спали впрок, потому что знали: другой такой возможности может не представиться.
Гигиена
Солдатский быт можно разделить на несколько категорий, связанных с тем, где располагалась та или иная часть. Самые большие тяготы выпали людям, находящимся на передовой линии, – там не было никакого привычного умывания, бритья, завтрака, обеда или ужина, бани.
Конечно, мытьё в бане происходило, когда солдаты находились во втором эшелоне (не на передовой) и не принимали непосредственного участия в боях. Причём мытьё в бане чаще всего приурочивалось к холодному времени года. Летом бойцы имели возможность купаться в реках, ручьях, собирать дождевую воду. Зимой же не всегда была возможность не только найти уже готовую баню, сооружённую местным населением, но и построить самим – временную. Передислокации частей иногда были настолько частыми, что не только военные укрепления, но и бытовые помещения часто оставлялись вскоре после их постройки. Например, утром в бане мылись немцы, а вечером – советские воины. Санитарная служба обязана была, вместе со старшим врачом полка, обеспечить для бойцов смену белья не реже чем один раз в 10 дней, обеспечивая их бельём и мылом. Но это удавалось не всегда.
Педикулёз
«Кормить вшей на фронте» – эту расхожую фразу слышал, наверное, каждый. Судя по архивным документам, масштабы распространения педикулёза в войсках во время Великой Отечественной войны достигали катастрофических размеров, а для борьбы с вшами была даже создана целая санитарная армада, в которой было свыше сотни спецпоездов и дезинфекционных подразделений.
У 96 бойцов из 100 были вши. Так что советский солдат с самого начала войны сражался на два фронта: с армией фашистов и армией насекомых. Основу армии паразитов составляли так называемые платяные вши, которые, помимо крупных размеров и сволочного характера, являлись ещё и основными переносчиками ряда инфекционных заболеваний. Толком противостоять этой напасти военные медики не могли: не было ни средств, ни опыта, ни ресурсов.
Так, например, к сентябрю 1941 года в частях Западного фронта «завшивленность» личного состава превышала 85%, на Калининском фронте – 96%. Не хватало мыла, бань и прачечных. Не до быта было в то сложное время. Плюс ещё в годы войны резко снизилось качество производимого в стране мыла и практически полностью прекратились поставки соды для стирки.
В Ставке поток донесений вызвал озабоченность, и в бой были брошены кадры Научно-исследовательского испытательного института Красной армии (НИИСИ КА).
Научный поиск принёс первые практические результаты к концу 1941 года: на вооружение Красной армии стали поступать специальные банно-прачечные и дезинфекционные поезда (БПДП), в которых за час могли пройти обработку до сотни бойцов. Состояли такие поезда из 14–18 вагонов: раздевалок, формалиновых камер, душевых, прачечных и сушилок. Паровоз же обеспечивал паром и горячей водой весь этот банно-прачечный комбинат.
Спецпоезда дезинфицировали по 100 бойцов в час.
К концу 1942 года в Красной армии было уже более сотни таких поездов. Естественно, спецпоезда не могли выдавить всех вшей и гнид на фронте. Действовали они далеко от передовой и обрабатывали в основном прибывающее в действующую армию пополнение, либо бойцов частей, отводимых для пополнения или переформирования.
Ближе к фронту с паразитами боролись насмерть (для паразитов) бойцы обмывочно-дезинфекционных рот (ОДР). К 1943 году в РККА насчитывалось 103 таких роты. В своём арсенале борцы со вшивостью имели подвижные дезинсекторные камеры и автодуши.
Стиркой формы занимались полевые прачечные отряды (ППО) и прачечно-дезинфекционные отряды (ПДО), которые вытравливали вшей целым набором химикатов
Насекомых травили скипидаром, ДДТ и жгли огнём.
К 1944 пришёл революционный по тем временам ДДТ (в народе – дуст). В пропитанном им белье паразиты не приживались вообще. О том, насколько серьёзную опасность этот препарат представляет для организма человека, учёные узнали лишь спустя 30 лет после войны.
Вся медицинская служба армии, кроме заботы о раненых и больных, была мобилизована на борьбу с паразитами.
Распространению вшивости способствовало и то, что бойцы часто пользовались чужой одеждой и постельными принадлежностями, в том числе принадлежащими местному населению. Обмундирования не хватало, оно изнашивалось, гибло в боях, да и какому нормальному человека время от времени не хочется сменить одежду? Так как «генерал Мороз» не жалел и своих, к приходу зимы бойцы старались запастись тёплыми вещами, которые можно было бы надеть под форму. В связи с этим вместе с установлением холодной осенне-зимней погоды педикулёз распространяется ещё сильнее, что грозило опасностью заболевания сыпным тифом.
Вши были закодированы формой № 20. Где эту форму обнаруживали, со всех ответственных за борьбу строго спрашивали, не делая скидок на трудности обстановки. Спрос был такой же, как за выполнение боевой задачи, и поблажек никому не делалось. Больных приказано было до стрелковых и политических занятий не допускать, но подвергать тщательной санитарной обработке. Она заключалась в мытье в бане, с обязательным прожариванием всего обмундирования, и стрижке волос.
Понятно, что по многим причинам санитары не могли обработать каждого воина Красной армии.
И тогда солдаты пользовались народными методами борьбы со вшами. Например, прожаривание. В общих чертах действо выглядело так: завшивленные гимнастёрки и телогрейки складывались в металлическую бочку, закрывались сверху крышкой и жарились на костре. Но зачастую вместе со вшами погибало и обмундирование.
Вспоминает военврач В.Д. Пиорунский: «Перед нами стояла задача не допускать завшивленности, но как это сделать на переднем крае? И мы придумали один способ. Нашли пожарный рукав длинной метров двадцать, пробили в нём через метр по десять дырок, а конец его заглушили. В бочках из-под бензина кипятили воду и через воронку беспрерывно наливали её в шланг, она через дырочки струилась, а под шлангом стояли солдаты, мылись и ойкали от удовольствия. Нижнее белье сменялось, а верхняя одежда прожаривалась. Потом сто граммов, бутерброд в зубы, и в окопы. Таким способом мы быстро помыли весь полк, что даже из других частей к нам приходили за опытом…»
Большой популярностью в окопах пользовались частые гребешки, которые приходили на фронт в основном по линии гуманитарной помощи от населения. Вшей попросту вычёсывали. Как рассказывают фронтовики, почти все стриглись «под ноль» и даже сбривали брови, старались не носить полушубки и прочие «вшивники».
Овчинные полушубки не были в почёте именно из-за того, что в них очень любили селиться паразиты. Высшему командованию, у которого проблемы с бытом так остро не стояли – пожалуйста, а вот бойцы предпочитали ватники.
И еще одна деталь. Опять же по рассказам ветеранов, как только в конце 1942 – начале 1943 года стало получше с питанием, вши как-то угомонились.
К концу войны проблема педикулёза в армии начала сходить на нет. Одной из причин стала нормализация банно-прачечного обслуживания войск. Так, если за 1942 год солдаты помылись в бане 106 636 000 раз, то в 1944-м почти в 3 раза больше – 272 556 000 раз. В 1942 году тыловыми подразделениями было продезинфицировано 73 244 000 комплектов обмундирования, а в 1944-м – уже 167,6 млн. комплектов.
Вши были не только проблемой Красной армии, но и частей вермахта. Судя по опубликованным воспоминаниям немецких солдат и офицеров, впервые с паразитами они столкнулись в начале зимы 1941 года, когда, спасаясь от холодов, были вынуждены утепляться чем под руку попадётся, создавая тем самым благодатную для обитания вшей среду.
Чесотка
Чесотка – это заразное кожное заболевание, обусловленное паразитом – чесоточным клещом. Заболевший человек ощущает по всему телу резкий, усиливающийся по ночам кожный зуд, сопровождающихся высыпанием мелких пузырьков и волдырей.
Во время войны лечение больных состояло в применении различных мазей, распространен был и метод М. П. Демьяновича, согласно которому донага раздетые больные втирали в тело – сверху вниз – раствор гипосульфита, а затем соляную кислоту. При этом ощущается давление на кожу, схожее с натиранием мокрым песком. После лечения больной может еще 3–5 дней чувствовать зуд, как реакцию на убитых клещей. При этом многие бойцы за войну успевали переболеть этими заболеваниями десятки раз…
Помывочные пункты, бани, дегазационные и прожарочные камеры, в том числе и в земле, стали такими же элементами в боевом порядке войск, как и защитные сооружения.
С февраля 1942 года обнаружение формы №20 в подразделении приравнивалось к чрезвычайному происшествию. И паразиты были побеждены.
Другие заболевания
Солдаты воевали на полях, на которых на нейтральной полосе между нашими и немецкими траншеями оставались снопы скошенной пшеницы, в которых развелась масса мышей. От мышей вспыхнула туляремия, которая вызывала опухоли промежностей и подмышек и надолго выводила военнослужащих из строя.
Чтобы защититься от разносчиков этой заразы, нужно было соблюдать профилактические мероприятия, в первую очередь, исключить контакт мышей с личным составом, для чего землянки окапывались ровиками на глубину и ширину малой саперной лопатки с вертикальными стенками, на колодцах делались крышки, а вокруг колодца тоже рылись ровики. Продукты у солдат хранились только в котелках, закрываемых крышками, в землянках продукты тоже хранились в закрытых крышками ящиках. Упавшие в ровики мыши сжигались. С личным составом проводились беседы по борьбе с туляремией. Для большей бдительности военнослужащих, их припугивали тем, что человек, переболевший туляремией, может потерять способности как мужчина. Выполнение всех этих мероприятий постоянно контролировал медицинский персонал, начиная с армии и кончая батальоном.
Много хлопот для командиров всех степеней доставляла на фронте такая болезнь, как «куриная слепота». Эта болезнь себя проявляет тем, что у человека, заболевшего ею, с заходом солнца очень ослабевает зрение. Эта болезнь возникала в зимнее время от недостатка витамина С, которого много в свежих фруктах, овощах и зелени.
Каким бедствием был авитаминоз, видно из рассказа офицера Л.Н. Рабичева. В марте 1943 г. один не особенно надёжный боец его взвода заявил, что «ничего вокруг себя не видит, ослеп». Бойца обвинили в симуляции, но на следующий день зрение потеряли 12 из 40 человек: «Это была военная, весенняя болезнь – куриная слепота. На следующий день произошла катастрофа. Ослепло около одной трети армии». Странные сумеречные шествия, напоминающие картину Питера Брейгеля Старшего, запечатлели воспоминания писателя – фронтовика Н.Н. Никулина: «Один солдат вёл за собою вереницу других. Большой палкой он ощупывал путь, а остальные шли гуськом, крепко держась друг за друга. Они ничего не видели. Это были жертвы так называемой куриной слепоты – острого авитаминоза, при котором человек лишается зрения в темноте. Лечить куриную слепоту можно было витаминизированным сливочным маслом. Но его разворовывали, как разворовывали и обычное масло. Болезнь стойко держалась среди солдат». С авитаминозом боролись введением в рацион овощей, рыбы, проросшей пшеницы.
Для борьбы с этой болезнью использовали лапник ели и сосны, который настаивали в горячей воде и перед приемом пищи солдат обязан был выпить кружку этого настоя, который на вкус неприятен. Поскольку некоторые военнослужащие пытались уклониться от употребления настоя, то за этим строго следили повара и командиры всех степеней.
Денежное довольствие
На фронте выплачивалось денежное довольствие. Люди семейные отправляли свой денежный аттестат жене и детям, холостяки – родителям или невесте. Ценность денег на фронте теряла всякий смысл. Бойцы были относительно свободны от забот о материальной стороне жизни. Стремясь успокоить близких, многие из них подчёркивали в письмах, что сыты, обуты и одеты. «Будничная вещественность войны» была совершенно особой: на фронте ценились простые и незатейливые вещи, в мирной жизни абсолютно незаметные – котелок, ложка, нож, бритва, лопатка и прочее, а то, что тогда считалось роскошью, наоборот, утрачивало какую бы то ни было ценность. И денежный эквивалент не имел к этому никакого отношения.
Кроме того, война обесценила деньги и в тылу: карточная система, нехватка продовольствия, распространённый натуральный обмен. Зная из писем родных и из собственных наблюдений за жизнью гражданского населения, как трудно прокормиться их семьям во время войны, фронтовики часто сетовали на то, что «ничем, кроме как деньгами», помочь не могут, и советовали продавать и обменивать на продукты абсолютно любые вещи, особенно принадлежавшие лично им, мотивируя это тем, что главное сейчас – продержаться, выжить, сохранить силы и здоровье, а после войны, «если вернусь, всё будет, всё наживем».
Во время войны зарплата колхозника – 150 руб. в месяц, а зачастую люди работали исключительно за трудодни. Шахтер зарабатывал около 700 руб., а инженер – чуть более 1 200 руб. 500 рублей – как вспоминают жители тыла, деньги сравнительно небольшие, на них по коммерческой цене можно было купить только две буханки черного хлеба (за 100 рублей можно было купить на рынке стакан пшена).
Самым нищим в действующей армии был рядовой с ежемесячным заработком в 17 руб. Если служба проходила в гвардейской части, то денежное довольствие удваивалось.
На фронте в системе Военторга можно было купить бутылку водки за 11,4 руб. В тылу её официальная стоимость составляла 30 руб., но достать пол-литра по такому ценнику было нереально. Базарная же цена водки доходила до 800 руб. за бутылку. За булку хлеба приходилось отдавать около 350 руб.
Когда боец попадал в госпиталь по причине ранения, ему и тогда платили, но ровно в 2 раза меньше – 8,5 руб. Последнее верно и в отношении тех, кто служил в штрафбатах. Да, там тоже была зарплата.
Выплаты офицерам стартовали с отметки 600 руб., здесь имеется в виду, например, командир взвода. Верхняя планка – это командующий фронтом с зарплатой в размере 4 000 руб.
На флоте оклады были более существенными по сравнению с войсковыми частями. Тот же боцман на сторожевике получал 750 руб. Что касается командующего флотом, то его денежное довольствие составляло 5 500 руб.
Указанные выше суммы следует воспринимать лишь как ориентир. На руки военнослужащие получали больше. Существовали разного вида доплаты, также действовали премии за конкретные действия. Например, оплачивались подбитые танки, восстановленные танки, сбитые самолеты и т. д.
На фронте возможность потратить деньги сохранялась преимущественно через систему Военторга. Для этих целей существовали передвижные магазины, цены в которых держали на уровне довоенных.
Большая часть военнослужащих предпочитала оформить банковскую книжку Гострудсберкассы, куда и перечислялось денежное довольствие. Другие отправляли деньги в тыл, родным.
Многие вообще не видели тех же премиальных, так как эти деньги уходили в Фонд обороны или на покупку облигаций Госзайма, что делалось на так называемой добровольной основе без возможности отказаться.
Досуг
В короткие минуты отдыха советские воины отдыхали, спали с запасом на будущее, ремонтировали обувь, «чинили» обмундирование, многие занимались творчеством. В фондах военных музеев имеются такие предметы. Это красивые вазы для цветов из гильз от снарядов, мыльницы из алюминия, деревянные ложки, ёмкости для соли и специй из лыка, коптёрки из патронов для освещения землянки и др.
Не обходят фронтовики стороной в своих воспоминаниях и такие моменты отдыха, как приезды в боевые части агитбригад и оркестров в периоды затишья: «Раз или два в месяц в части корпуса наезжал фронтовой ансамбль песни и пляски. Случалось, что из Москвы прикатывали артисты. Тогда наши артисты и гости из столицы давали по несколько концертов днём и вечером, чтобы как можно больше солдат и офицеров смогли приехать с передовой и посмотреть…»
Настоящим праздником был приезд художественной самодеятельности. И не было более благодарного зрителя, чем солдат, которому, возможно, через несколько часов предстояло идти на смерть.
Также солдатский быт в кроткие периоды отдыха невозможно представить без музыки, песен и книг, рождавших хорошее настроение и поднимавших бодрость духа.
Описание кратких эпизодов досуга в письме рядового М.И. Гусева от января 1942 г.: «Мы тут аккордеон немецкий достали. Теперь весело живем с музыкой».
Немалую роль во фронтовых буднях играла книга. В вещмешке вместе с нехитрым солдатским скарбом нередко лежала любимая книга, томик любимых стихов. В условиях наступательных боёв никаких библиотек в дивизиях не существовало. Из воспоминаний красноармейца М.П. Зайцева: «У меня книга в рюкзаке лежала, нашли в разрушенном доме на курево. А это стихи Пушкина оказались. Прочитал всю и даже заучил, хотя раньше не читал стихи».
Марк Бернес «Полевая почта»
Полевая почта
Во время войны, специальная служба, обеспечивавшая фельдъегерско-почтовую связь в войсках, называлась полевой военной почтой и осуществляла почтовую связь воинских частей, кораблей, военно-учебных заведений и других учреждений Вооруженных Сил СССР между собой, с организациями, учреждениями и предприятиями гражданских ведомств, а также с населением страны.
Каждое личное почтовое отправление подлежало проверке службой военной цензуры. В личных письмах военнослужащих с фронта, из действующей армии отправителю воспрещалось указывать номера его войсковых соединений (бригады, дивизии, корпуса, армии), название фронта, области, города, местечка. Воспрещалось также называть имена и звания командиров, род войск, характер войсковой части и военной деятельности отправителя, виды вооружений и боевой техники. В связи с катастрофическим для страны началом войны, поражениями в Крыму и под Харьковом в мае-июне 1942 г. специальными секретными распоряжениями воспрещалось в письмах описывать реальное положение дел на фронте, материально-бытовое обеспечение войск, положение и настроения гражданского населения и т.п.
Служащие военной цензуры изымали письма, содержавшие сведения, не подлежавшие разглашению, или вымарывали соответствующие слова и строки. Подобной проверке подлежали и письма на фронт. Военнослужащим не рекомендовалось вести дневники или иные записи, которые могли содержать сведения, составлявшие государственную и военную тайну.
Для облегчения работы военной цензуры, а также в связи с острой нехваткой почтовых принадлежностей (конвертов, почтовой бумаги), большинство почтовых отправлений военного времени пересылалось в открытом виде (почтовые открытки и письма, сложенные «треугольником»).
Письма треугольной формы
Сегодня может быть непонятно, зачем отправлялись военные письма-треугольники. Эта форма кажется бессмысленной и не практичной. Как показала практика военных лет, это совершенно не так. Незамысловатая форма разрешала отказаться от конвертов и слать бесплатные письма в любые города Родины. Каждый солдат слал домой военное письмо треугольником. Как сложить его знал даже новичок в военном деле. Для этого прямоугольный лист бумаги по диагонали складывался справа налево, а потом пополам – слева направо. Поскольку листы были прямоугольными, внизу всегда оставалась узкая полоска. Она служила своеобразным клапаном, который заправлялся внутрь треугольника с предварительно загнутыми углами. Письма не заклеивались и не требовали марок. На лицевой стороне писали адреса, а тыльную оставляли чистой. Всё остальное пространство листа исписывали мелким почерком, чтобы как можно больше информации о себе сообщить близким, ведь письма ходили не часто.
В военные годы с адресом доставки практически всегда были проблемы. Во-первых, люди в тылу часто переезжали, спасаясь от боевых действий. Во-вторых, воинские части также не стояли на месте. В-третьих, адресаты часто погибали или пропадали без вести. В таких случаях своеобразным сигналом радостных или печальных вестей становились военные письма-треугольники. История знает немало случаев, когда они приходили с задержкой значительно позже официальных «похоронок». Это давало надежду родным на то, что солдат жив – здоров и скоро вернётся домой.
В случае, когда адресат погибал на войне, адрес доставки перечёркивался, и письмо возвращалось обратно. Это приравнивалось к похоронке, которая могла так и не прийти. Именно по этой причине никогда не возвращали письма, адресат которых переезжал на неизвестный адрес или попадал в госпиталь, а в какой именно почта не знала.
Написанные в окопе, землянке, под деревом, письма солдат отражают моральное, психологическое состояние защитника Родины, – гнев на противника, боль и страдания за поруганную и истерзанную землю. Помимо этого, в письмах с фронта звучит забота о родных, детях и, конечно, вера в победу.
Помимо писем военнослужащим, родственниками и организациями посылались по почте посылки весом не более 5 кг для рядовых и сержантов, и не более 10 кг для офицеров. Нередко бойцы и командиры получали посылки и от совсем незнакомых им людей. Присылаемое сельскими жителями обычно состояло из продуктов (кусочек сала или домашней колбасы с чесноком, сухофрукты или пара яблок, булочка с запечённым внутри яичком – все заботливо упаковано в сумку из домотканого холста), за исключением кисета с табаком и вложенным письмом. Из города чаще присылали канцелярские товары и, как правило, печенье.
Согласно постановлению, именные подарки красноармейцам и командирам, а также продовольственные подарки от населения и организаций, предназначенные для определенных воинских частей, соединений и армий, требовалось «доставлять строго по назначению в соответствии с пожеланиями отправителей». Остальные подарки полагалось направлять на фронтовые и армейские базы, где из них формировались индивидуальные посылки – подарки для отправки в части, подразделения и госпитали для выдачи бойцам и командирам. Продукты, оставшиеся от комплектования индивидуальных посылок, а также скоропортящиеся и трудно обрабатываемые в полевых условиях (муку, крупу, мясо, рыбу, растительное масло, овощи, сухофрукты, вино, специи, хозяйственное мыло) следовало отправлять в части действующей армии, как дополнение к пайку.
Бойцы и офицеры жили в сложных бытовых условиях, когда самые необходимые для обеспечения жизнедеятельности вещи, такие как питание, мытье в бане и санитарная обработка, денежное довольствие и свободное от службы время становились практически единственными доступными удовольствиями. Стоит еще сказать о том, что, в отличие от немецкой армии, отпуска в РККА были редкостью, одной из высочайших наград.
А ведь еще надо было и воевать…
И тем не менее, вшей изводили, чинилась обувь и обмундирование, паялись котелки, точились бритвы. Ещё была целая армия тех, кто помогал солдатам преодолевать тяготы и лишения, облегчая условия быта.
Таким образом, самую важную роль в победе над фашизмом сыграла психология русского солдата, способного справиться с любыми бытовыми трудностями преодолеть страх, выстоять и победить.
Афиша
Медиалекция «Там, на войне». Фронтовой быт
Писателю – фронтовику Константину Симонову принадлежат такие слова: «Война не есть сплошная опасность, ожидание смерти и мысли о ней. Если бы это было так, то ни один человек не выдержал бы тяжести её… Война есть совокупность смертельной опасности, постоянной возможности быть убитым, случайности и всех особенностей и деталей повседневного быта, которые всегда присутствуют в нашей жизни… Человек на фронте занят бесконечным количеством дел, о которых ему постоянно нужно думать и из – за которых он совершенно не успевает думать о своей безопасности…» Именно бытовые повседневные дела, на которые всё время приходилось отвлекаться, помогали солдатам преодолевать страх, придавали бойцам психологическую устойчивость.
Жизнь во фронтовых условиях
На новом месте каждый устраивался как мог. В наступлении приходилось мокнуть в наспех вырытом окопчике и спать рядом с убитыми. Солдат живёт в окопе, месяцами не раздевается. Только переобуться может. Сапог снял, портянку перемотал другим концом. Она на ноге и подсохла. Основные проблемы у солдат весной и осенью: обустроиться так, чтобы не затопило. Про зиму и говорить нечего. Летом, понятно, легче. У пехоты всё с собой в вещмешке. Отсутствие элементарных бытовых условий требовало от солдат особой изобретательности. Но когда переходили к обороне, старались обустроиться получше, обзавестись хоть временным, но домом.
Леонид Утесов «В землянке»
Можно было построить и блиндаж – землянку, если обстановка позволяла. Три – четыре заснеженных оледенелых ступени вниз. Плащ – палатка или столешница вместо двери. Три наката толстых бревен над головой. Плачущие рыжей слезой стены. Земляные выступы, заменяющие полати. Еловые лапки на них вместо пуховых перин. В изголовьях вещевые мешки. Стол и скамьи сработаны из берёзовых жердей. Ножки блиндажной мебели вколочены в землю. На столе, застланном газетами, коптилка из стрелянной гильзы сорока пяти миллиметров. И самое главное богатство — железная бочка, заменяющая печку – буржуйку.
Такова она, фронтовая землянка. Её внутренний вид. Немудрящее, наспех сооруженное пристанище солдата. Здесь он укрывается от летней непогоды и зимней стужи. От обстрелов артиллерии и налетов авиации. Здесь приводит в порядок своё оружие, амуницию. Сушит валенки и портянки. Здесь отдыхает от боя до боя, набирается сил, бодрости, оптимизма. Здесь, при мигающем, тусклом свете чадящего каганца читает газеты, слушает беседы политруков, пишет письма.
Как согревались? Немцы повсеместно пользовались шерстяными одеялами, советские же солдаты обходились шинелью, она была с ними практически всё время – зимой на плечах, летом в скатке. Постепенно промышленностью было налажено производство небольших разборных чугунных печек, предназначенных для обогрева блиндажей и землянок.
Большинство же воевавших располагались в траншеях, а то и просто в лесу. Часто солдаты жили в окопах, на дне которых были ветки, а сверху натягивали плащ – палатку на случай дождя.
Солдаты приспосабливались к тяжёлым бытовым условиям, а порою даже к отсутствию таковых. «Спать приходилось в снегу в плащ – палатках, укрывшись шинелью по 5 – 6 человек, так как от домов в деревне остались лишь печные трубы» – вспоминает красноармеец Н.И. Стасеев.
Танкист В.А. Москаленко вспоминает о том, что жили они в яме под танком. Но это было тогда, когда часть базировалась на одном месте. Когда же полк был в движении, то располагались прямо в танке: спали на снарядной боеукладке, подложив под голову вещмешок и постелив под себя шинель.
Иногда условия были просто экстремальными.
«При отходе и наступлении в ходе войны наша дивизия вела боевые действия в лесистой местности и разжечь костёр проблемы не составляло. Но я лично всю зиму 1941–1942 гг. для сна часто использовал вырытую в снегу ячейку: устилал её лапником и просил солдат закидать меня снегом, оставляя открытой одну голову. В таком положении я мог поспать 1,5–2 часа, после чего вскакивал и усиленно занимался разными физическими упражнениями. Благо, что Советская власть при подготовке к войне хорошо позаботилась об отличной теплой зимней форме одежды. При морозе тридцать градусов ниже нуля я мог в снегу спать до двух часов». (из воспоминаний офицера И.И. Кривого)
Таким образом, жизнь солдат была очень тяжёлой. Приходилось спать, где придётся. Для соблюдения гигиены не хватало условий. Из – за отсутствия должного ухода у солдат заводились паразиты. Но, несмотря на эти препятствия, советские солдаты приспосабливались к обстановке, переносили стойко все неудобства, и это не сказывалось на их боеспособности.
Существовал в армии и определённый распорядок дня (конечно не на передовой).
Например, с 16 сентября 1942 года для всех подразделений 786 стрелкового полка 155 стрелковой дивизии был введен нижеследующий распорядок дня рядового и сержантского состава.
Подъём – 6.00
Стрелковая тренировка – 6.10 – 6.30
Туалет – 6.30 – 6.50
Утренний осмотр – 6.50 – 7.00
Завтрак – 7.00 – 8.00
Занятия – 8.00 – 15.00
Обед и отдых – 15.00 – 16.30
Занятия – 16.30 – 19.30
Чистка оружия и техники – 19.30 – 20.30
Ужин – 20.30 – 21.00
Партийно-массовая работа, политическая информация и свободное время – 21.00 – 22.30.
Вечерняя поверка – 22.30 – 22.45
Отбой – 23.00
Вместе с тем, для штаба полка было установлено следующее расписание дня:
Подъём – 7.00
Физзарядка – 7.10 – 7.40
Утренний туалет – 7.40 – 8.10
Политинформация – 8.10 – 8.40 (через день по нечётным числам)
Завтрак – 9.00 – 9.30
Работа в штабе – 9.30 – 15.00
Обед и отдых – 15.00 – 16.40
Штабные занятия (через день не нечётным числам) – 16.40 – 18.40
Работа в штабе – 18.40 – 21.00
Ужин – 21.00 – 21.30
Работа в штабе и мероприятия по плану нормативно – политической работы – 21.30 – 21.00
Отбой – 24.00.
Сравнивая распорядок дня офицеров и рядового и сержантского состава части, важно отметить, что, хотя первые позже вставали, они же и позже ложились. Расписание было построено таким образом, чтобы и командиры и подчинённые имели возможность чётко и вовремя соблюдать свои права и обязанности.
Отдых, и прежде всего сон, ценились на войне на вес золота. На фронте всегда недоставало сна. На передовой по ночам спать вообще всем запрещалось. Днем половина личного состава могла спать, а вторая половина вести наблюдение за обстановкой.
По воспоминаниям стрелка В.И. Беляева: «в походе со сном было ещё хуже. Более трёх часов в сутки спать не давали. Бойцы буквально засыпали на ходу. Можно было наблюдать такую картину. Идёт колонна. Вдруг один боец выходит из строя и некоторое время движется рядом с колонной, постепенно удаляясь от неё. Вот он дошёл до придорожной канавы, споткнулся и уже неподвижно лежит. К нему подбегают и видят, что он крепко спит. Растолкать такого и поставить в колонну очень трудно!.. Самым большим счастьем считалось уцепиться за какую-либо повозку. Счастливчики, которым это удавалось, хорошо высыпались на ходу». Многие спали впрок, потому что знали: другой такой возможности может не представиться.
Гигиена
Солдатский быт можно разделить на несколько категорий, связанных с тем, где располагалась та или иная часть. Самые большие тяготы выпали людям, находящимся на передовой линии, – там не было никакого привычного умывания, бритья, завтрака, обеда или ужина, бани.
Конечно, мытьё в бане происходило, когда солдаты находились во втором эшелоне (не на передовой) и не принимали непосредственного участия в боях. Причём мытьё в бане чаще всего приурочивалось к холодному времени года. Летом бойцы имели возможность купаться в реках, ручьях, собирать дождевую воду. Зимой же не всегда была возможность не только найти уже готовую баню, сооружённую местным населением, но и построить самим – временную. Передислокации частей иногда были настолько частыми, что не только военные укрепления, но и бытовые помещения часто оставлялись вскоре после их постройки. Например, утром в бане мылись немцы, а вечером – советские воины. Санитарная служба обязана была, вместе со старшим врачом полка, обеспечить для бойцов смену белья не реже чем один раз в 10 дней, обеспечивая их бельём и мылом. Но это удавалось не всегда.
Педикулёз
«Кормить вшей на фронте» – эту расхожую фразу слышал, наверное, каждый. Судя по архивным документам, масштабы распространения педикулёза в войсках во время Великой Отечественной войны достигали катастрофических размеров, а для борьбы с вшами была даже создана целая санитарная армада, в которой было свыше сотни спецпоездов и дезинфекционных подразделений.
У 96 бойцов из 100 были вши. Так что советский солдат с самого начала войны сражался на два фронта: с армией фашистов и армией насекомых. Основу армии паразитов составляли так называемые платяные вши, которые, помимо крупных размеров и сволочного характера, являлись ещё и основными переносчиками ряда инфекционных заболеваний. Толком противостоять этой напасти военные медики не могли: не было ни средств, ни опыта, ни ресурсов.
Так, например, к сентябрю 1941 года в частях Западного фронта «завшивленность» личного состава превышала 85%, на Калининском фронте – 96%. Не хватало мыла, бань и прачечных. Не до быта было в то сложное время. Плюс ещё в годы войны резко снизилось качество производимого в стране мыла и практически полностью прекратились поставки соды для стирки.
В Ставке поток донесений вызвал озабоченность, и в бой были брошены кадры Научно-исследовательского испытательного института Красной армии (НИИСИ КА).
Научный поиск принёс первые практические результаты к концу 1941 года: на вооружение Красной армии стали поступать специальные банно-прачечные и дезинфекционные поезда (БПДП), в которых за час могли пройти обработку до сотни бойцов. Состояли такие поезда из 14–18 вагонов: раздевалок, формалиновых камер, душевых, прачечных и сушилок. Паровоз же обеспечивал паром и горячей водой весь этот банно-прачечный комбинат.
Спецпоезда дезинфицировали по 100 бойцов в час.
К концу 1942 года в Красной армии было уже более сотни таких поездов. Естественно, спецпоезда не могли выдавить всех вшей и гнид на фронте. Действовали они далеко от передовой и обрабатывали в основном прибывающее в действующую армию пополнение, либо бойцов частей, отводимых для пополнения или переформирования.
Ближе к фронту с паразитами боролись насмерть (для паразитов) бойцы обмывочно-дезинфекционных рот (ОДР). К 1943 году в РККА насчитывалось 103 таких роты. В своём арсенале борцы со вшивостью имели подвижные дезинсекторные камеры и автодуши.
Стиркой формы занимались полевые прачечные отряды (ППО) и прачечно-дезинфекционные отряды (ПДО), которые вытравливали вшей целым набором химикатов
Насекомых травили скипидаром, ДДТ и жгли огнём.
К 1944 пришёл революционный по тем временам ДДТ (в народе – дуст). В пропитанном им белье паразиты не приживались вообще. О том, насколько серьёзную опасность этот препарат представляет для организма человека, учёные узнали лишь спустя 30 лет после войны.
Вся медицинская служба армии, кроме заботы о раненых и больных, была мобилизована на борьбу с паразитами.
Распространению вшивости способствовало и то, что бойцы часто пользовались чужой одеждой и постельными принадлежностями, в том числе принадлежащими местному населению. Обмундирования не хватало, оно изнашивалось, гибло в боях, да и какому нормальному человека время от времени не хочется сменить одежду? Так как «генерал Мороз» не жалел и своих, к приходу зимы бойцы старались запастись тёплыми вещами, которые можно было бы надеть под форму. В связи с этим вместе с установлением холодной осенне-зимней погоды педикулёз распространяется ещё сильнее, что грозило опасностью заболевания сыпным тифом.
Вши были закодированы формой № 20. Где эту форму обнаруживали, со всех ответственных за борьбу строго спрашивали, не делая скидок на трудности обстановки. Спрос был такой же, как за выполнение боевой задачи, и поблажек никому не делалось. Больных приказано было до стрелковых и политических занятий не допускать, но подвергать тщательной санитарной обработке. Она заключалась в мытье в бане, с обязательным прожариванием всего обмундирования, и стрижке волос.
Понятно, что по многим причинам санитары не могли обработать каждого воина Красной армии.
И тогда солдаты пользовались народными методами борьбы со вшами. Например, прожаривание. В общих чертах действо выглядело так: завшивленные гимнастёрки и телогрейки складывались в металлическую бочку, закрывались сверху крышкой и жарились на костре. Но зачастую вместе со вшами погибало и обмундирование.
Вспоминает военврач В.Д. Пиорунский: «Перед нами стояла задача не допускать завшивленности, но как это сделать на переднем крае? И мы придумали один способ. Нашли пожарный рукав длинной метров двадцать, пробили в нём через метр по десять дырок, а конец его заглушили. В бочках из-под бензина кипятили воду и через воронку беспрерывно наливали её в шланг, она через дырочки струилась, а под шлангом стояли солдаты, мылись и ойкали от удовольствия. Нижнее белье сменялось, а верхняя одежда прожаривалась. Потом сто граммов, бутерброд в зубы, и в окопы. Таким способом мы быстро помыли весь полк, что даже из других частей к нам приходили за опытом…»
Большой популярностью в окопах пользовались частые гребешки, которые приходили на фронт в основном по линии гуманитарной помощи от населения. Вшей попросту вычёсывали. Как рассказывают фронтовики, почти все стриглись «под ноль» и даже сбривали брови, старались не носить полушубки и прочие «вшивники».
Овчинные полушубки не были в почёте именно из-за того, что в них очень любили селиться паразиты. Высшему командованию, у которого проблемы с бытом так остро не стояли – пожалуйста, а вот бойцы предпочитали ватники.
И еще одна деталь. Опять же по рассказам ветеранов, как только в конце 1942 – начале 1943 года стало получше с питанием, вши как-то угомонились.
К концу войны проблема педикулёза в армии начала сходить на нет. Одной из причин стала нормализация банно-прачечного обслуживания войск. Так, если за 1942 год солдаты помылись в бане 106 636 000 раз, то в 1944-м почти в 3 раза больше – 272 556 000 раз. В 1942 году тыловыми подразделениями было продезинфицировано 73 244 000 комплектов обмундирования, а в 1944-м – уже 167,6 млн. комплектов.
Вши были не только проблемой Красной армии, но и частей вермахта. Судя по опубликованным воспоминаниям немецких солдат и офицеров, впервые с паразитами они столкнулись в начале зимы 1941 года, когда, спасаясь от холодов, были вынуждены утепляться чем под руку попадётся, создавая тем самым благодатную для обитания вшей среду.
Чесотка
Чесотка – это заразное кожное заболевание, обусловленное паразитом – чесоточным клещом. Заболевший человек ощущает по всему телу резкий, усиливающийся по ночам кожный зуд, сопровождающихся высыпанием мелких пузырьков и волдырей.
Во время войны лечение больных состояло в применении различных мазей, распространен был и метод М. П. Демьяновича, согласно которому донага раздетые больные втирали в тело – сверху вниз – раствор гипосульфита, а затем соляную кислоту. При этом ощущается давление на кожу, схожее с натиранием мокрым песком. После лечения больной может еще 3–5 дней чувствовать зуд, как реакцию на убитых клещей. При этом многие бойцы за войну успевали переболеть этими заболеваниями десятки раз…
Помывочные пункты, бани, дегазационные и прожарочные камеры, в том числе и в земле, стали такими же элементами в боевом порядке войск, как и защитные сооружения.
С февраля 1942 года обнаружение формы №20 в подразделении приравнивалось к чрезвычайному происшествию. И паразиты были побеждены.
Другие заболевания
Солдаты воевали на полях, на которых на нейтральной полосе между нашими и немецкими траншеями оставались снопы скошенной пшеницы, в которых развелась масса мышей. От мышей вспыхнула туляремия, которая вызывала опухоли промежностей и подмышек и надолго выводила военнослужащих из строя.
Чтобы защититься от разносчиков этой заразы, нужно было соблюдать профилактические мероприятия, в первую очередь, исключить контакт мышей с личным составом, для чего землянки окапывались ровиками на глубину и ширину малой саперной лопатки с вертикальными стенками, на колодцах делались крышки, а вокруг колодца тоже рылись ровики. Продукты у солдат хранились только в котелках, закрываемых крышками, в землянках продукты тоже хранились в закрытых крышками ящиках. Упавшие в ровики мыши сжигались. С личным составом проводились беседы по борьбе с туляремией. Для большей бдительности военнослужащих, их припугивали тем, что человек, переболевший туляремией, может потерять способности как мужчина. Выполнение всех этих мероприятий постоянно контролировал медицинский персонал, начиная с армии и кончая батальоном.
Много хлопот для командиров всех степеней доставляла на фронте такая болезнь, как «куриная слепота». Эта болезнь себя проявляет тем, что у человека, заболевшего ею, с заходом солнца очень ослабевает зрение. Эта болезнь возникала в зимнее время от недостатка витамина С, которого много в свежих фруктах, овощах и зелени.
Каким бедствием был авитаминоз, видно из рассказа офицера Л.Н. Рабичева. В марте 1943 г. один не особенно надёжный боец его взвода заявил, что «ничего вокруг себя не видит, ослеп». Бойца обвинили в симуляции, но на следующий день зрение потеряли 12 из 40 человек: «Это была военная, весенняя болезнь – куриная слепота. На следующий день произошла катастрофа. Ослепло около одной трети армии». Странные сумеречные шествия, напоминающие картину Питера Брейгеля Старшего, запечатлели воспоминания писателя – фронтовика Н.Н. Никулина: «Один солдат вёл за собою вереницу других. Большой палкой он ощупывал путь, а остальные шли гуськом, крепко держась друг за друга. Они ничего не видели. Это были жертвы так называемой куриной слепоты – острого авитаминоза, при котором человек лишается зрения в темноте. Лечить куриную слепоту можно было витаминизированным сливочным маслом. Но его разворовывали, как разворовывали и обычное масло. Болезнь стойко держалась среди солдат». С авитаминозом боролись введением в рацион овощей, рыбы, проросшей пшеницы.
Для борьбы с этой болезнью использовали лапник ели и сосны, который настаивали в горячей воде и перед приемом пищи солдат обязан был выпить кружку этого настоя, который на вкус неприятен. Поскольку некоторые военнослужащие пытались уклониться от употребления настоя, то за этим строго следили повара и командиры всех степеней.
Денежное довольствие
На фронте выплачивалось денежное довольствие. Люди семейные отправляли свой денежный аттестат жене и детям, холостяки – родителям или невесте. Ценность денег на фронте теряла всякий смысл. Бойцы были относительно свободны от забот о материальной стороне жизни. Стремясь успокоить близких, многие из них подчёркивали в письмах, что сыты, обуты и одеты. «Будничная вещественность войны» была совершенно особой: на фронте ценились простые и незатейливые вещи, в мирной жизни абсолютно незаметные – котелок, ложка, нож, бритва, лопатка и прочее, а то, что тогда считалось роскошью, наоборот, утрачивало какую бы то ни было ценность. И денежный эквивалент не имел к этому никакого отношения.
Кроме того, война обесценила деньги и в тылу: карточная система, нехватка продовольствия, распространённый натуральный обмен. Зная из писем родных и из собственных наблюдений за жизнью гражданского населения, как трудно прокормиться их семьям во время войны, фронтовики часто сетовали на то, что «ничем, кроме как деньгами», помочь не могут, и советовали продавать и обменивать на продукты абсолютно любые вещи, особенно принадлежавшие лично им, мотивируя это тем, что главное сейчас – продержаться, выжить, сохранить силы и здоровье, а после войны, «если вернусь, всё будет, всё наживем».
Во время войны зарплата колхозника – 150 руб. в месяц, а зачастую люди работали исключительно за трудодни. Шахтер зарабатывал около 700 руб., а инженер – чуть более 1 200 руб. 500 рублей – как вспоминают жители тыла, деньги сравнительно небольшие, на них по коммерческой цене можно было купить только две буханки черного хлеба (за 100 рублей можно было купить на рынке стакан пшена).
Самым нищим в действующей армии был рядовой с ежемесячным заработком в 17 руб. Если служба проходила в гвардейской части, то денежное довольствие удваивалось.
На фронте в системе Военторга можно было купить бутылку водки за 11,4 руб. В тылу её официальная стоимость составляла 30 руб., но достать пол-литра по такому ценнику было нереально. Базарная же цена водки доходила до 800 руб. за бутылку. За булку хлеба приходилось отдавать около 350 руб.
Когда боец попадал в госпиталь по причине ранения, ему и тогда платили, но ровно в 2 раза меньше – 8,5 руб. Последнее верно и в отношении тех, кто служил в штрафбатах. Да, там тоже была зарплата.
Выплаты офицерам стартовали с отметки 600 руб., здесь имеется в виду, например, командир взвода. Верхняя планка – это командующий фронтом с зарплатой в размере 4 000 руб.
На флоте оклады были более существенными по сравнению с войсковыми частями. Тот же боцман на сторожевике получал 750 руб. Что касается командующего флотом, то его денежное довольствие составляло 5 500 руб.
Указанные выше суммы следует воспринимать лишь как ориентир. На руки военнослужащие получали больше. Существовали разного вида доплаты, также действовали премии за конкретные действия. Например, оплачивались подбитые танки, восстановленные танки, сбитые самолеты и т. д.
На фронте возможность потратить деньги сохранялась преимущественно через систему Военторга. Для этих целей существовали передвижные магазины, цены в которых держали на уровне довоенных.
Большая часть военнослужащих предпочитала оформить банковскую книжку Гострудсберкассы, куда и перечислялось денежное довольствие. Другие отправляли деньги в тыл, родным.
Многие вообще не видели тех же премиальных, так как эти деньги уходили в Фонд обороны или на покупку облигаций Госзайма, что делалось на так называемой добровольной основе без возможности отказаться.
Досуг
В короткие минуты отдыха советские воины отдыхали, спали с запасом на будущее, ремонтировали обувь, «чинили» обмундирование, многие занимались творчеством. В фондах военных музеев имеются такие предметы. Это красивые вазы для цветов из гильз от снарядов, мыльницы из алюминия, деревянные ложки, ёмкости для соли и специй из лыка, коптёрки из патронов для освещения землянки и др.
Не обходят фронтовики стороной в своих воспоминаниях и такие моменты отдыха, как приезды в боевые части агитбригад и оркестров в периоды затишья: «Раз или два в месяц в части корпуса наезжал фронтовой ансамбль песни и пляски. Случалось, что из Москвы прикатывали артисты. Тогда наши артисты и гости из столицы давали по несколько концертов днём и вечером, чтобы как можно больше солдат и офицеров смогли приехать с передовой и посмотреть…»
Настоящим праздником был приезд художественной самодеятельности. И не было более благодарного зрителя, чем солдат, которому, возможно, через несколько часов предстояло идти на смерть.
Также солдатский быт в кроткие периоды отдыха невозможно представить без музыки, песен и книг, рождавших хорошее настроение и поднимавших бодрость духа.
Описание кратких эпизодов досуга в письме рядового М.И. Гусева от января 1942 г.: «Мы тут аккордеон немецкий достали. Теперь весело живем с музыкой».
Немалую роль во фронтовых буднях играла книга. В вещмешке вместе с нехитрым солдатским скарбом нередко лежала любимая книга, томик любимых стихов. В условиях наступательных боёв никаких библиотек в дивизиях не существовало. Из воспоминаний красноармейца М.П. Зайцева: «У меня книга в рюкзаке лежала, нашли в разрушенном доме на курево. А это стихи Пушкина оказались. Прочитал всю и даже заучил, хотя раньше не читал стихи».
Марк Бернес «Полевая почта»
Полевая почта
Во время войны, специальная служба, обеспечивавшая фельдъегерско-почтовую связь в войсках, называлась полевой военной почтой и осуществляла почтовую связь воинских частей, кораблей, военно-учебных заведений и других учреждений Вооруженных Сил СССР между собой, с организациями, учреждениями и предприятиями гражданских ведомств, а также с населением страны.
Каждое личное почтовое отправление подлежало проверке службой военной цензуры. В личных письмах военнослужащих с фронта, из действующей армии отправителю воспрещалось указывать номера его войсковых соединений (бригады, дивизии, корпуса, армии), название фронта, области, города, местечка. Воспрещалось также называть имена и звания командиров, род войск, характер войсковой части и военной деятельности отправителя, виды вооружений и боевой техники. В связи с катастрофическим для страны началом войны, поражениями в Крыму и под Харьковом в мае-июне 1942 г. специальными секретными распоряжениями воспрещалось в письмах описывать реальное положение дел на фронте, материально-бытовое обеспечение войск, положение и настроения гражданского населения и т.п.
Служащие военной цензуры изымали письма, содержавшие сведения, не подлежавшие разглашению, или вымарывали соответствующие слова и строки. Подобной проверке подлежали и письма на фронт. Военнослужащим не рекомендовалось вести дневники или иные записи, которые могли содержать сведения, составлявшие государственную и военную тайну.
Для облегчения работы военной цензуры, а также в связи с острой нехваткой почтовых принадлежностей (конвертов, почтовой бумаги), большинство почтовых отправлений военного времени пересылалось в открытом виде (почтовые открытки и письма, сложенные «треугольником»).
Письма треугольной формы
Сегодня может быть непонятно, зачем отправлялись военные письма-треугольники. Эта форма кажется бессмысленной и не практичной. Как показала практика военных лет, это совершенно не так. Незамысловатая форма разрешала отказаться от конвертов и слать бесплатные письма в любые города Родины. Каждый солдат слал домой военное письмо треугольником. Как сложить его знал даже новичок в военном деле. Для этого прямоугольный лист бумаги по диагонали складывался справа налево, а потом пополам – слева направо. Поскольку листы были прямоугольными, внизу всегда оставалась узкая полоска. Она служила своеобразным клапаном, который заправлялся внутрь треугольника с предварительно загнутыми углами. Письма не заклеивались и не требовали марок. На лицевой стороне писали адреса, а тыльную оставляли чистой. Всё остальное пространство листа исписывали мелким почерком, чтобы как можно больше информации о себе сообщить близким, ведь письма ходили не часто.
В военные годы с адресом доставки практически всегда были проблемы. Во-первых, люди в тылу часто переезжали, спасаясь от боевых действий. Во-вторых, воинские части также не стояли на месте. В-третьих, адресаты часто погибали или пропадали без вести. В таких случаях своеобразным сигналом радостных или печальных вестей становились военные письма-треугольники. История знает немало случаев, когда они приходили с задержкой значительно позже официальных «похоронок». Это давало надежду родным на то, что солдат жив – здоров и скоро вернётся домой.
В случае, когда адресат погибал на войне, адрес доставки перечёркивался, и письмо возвращалось обратно. Это приравнивалось к похоронке, которая могла так и не прийти. Именно по этой причине никогда не возвращали письма, адресат которых переезжал на неизвестный адрес или попадал в госпиталь, а в какой именно почта не знала.
Написанные в окопе, землянке, под деревом, письма солдат отражают моральное, психологическое состояние защитника Родины, – гнев на противника, боль и страдания за поруганную и истерзанную землю. Помимо этого, в письмах с фронта звучит забота о родных, детях и, конечно, вера в победу.
Помимо писем военнослужащим, родственниками и организациями посылались по почте посылки весом не более 5 кг для рядовых и сержантов, и не более 10 кг для офицеров. Нередко бойцы и командиры получали посылки и от совсем незнакомых им людей. Присылаемое сельскими жителями обычно состояло из продуктов (кусочек сала или домашней колбасы с чесноком, сухофрукты или пара яблок, булочка с запечённым внутри яичком – все заботливо упаковано в сумку из домотканого холста), за исключением кисета с табаком и вложенным письмом. Из города чаще присылали канцелярские товары и, как правило, печенье.
Согласно постановлению, именные подарки красноармейцам и командирам, а также продовольственные подарки от населения и организаций, предназначенные для определенных воинских частей, соединений и армий, требовалось «доставлять строго по назначению в соответствии с пожеланиями отправителей». Остальные подарки полагалось направлять на фронтовые и армейские базы, где из них формировались индивидуальные посылки – подарки для отправки в части, подразделения и госпитали для выдачи бойцам и командирам. Продукты, оставшиеся от комплектования индивидуальных посылок, а также скоропортящиеся и трудно обрабатываемые в полевых условиях (муку, крупу, мясо, рыбу, растительное масло, овощи, сухофрукты, вино, специи, хозяйственное мыло) следовало отправлять в части действующей армии, как дополнение к пайку.
Бойцы и офицеры жили в сложных бытовых условиях, когда самые необходимые для обеспечения жизнедеятельности вещи, такие как питание, мытье в бане и санитарная обработка, денежное довольствие и свободное от службы время становились практически единственными доступными удовольствиями. Стоит еще сказать о том, что, в отличие от немецкой армии, отпуска в РККА были редкостью, одной из высочайших наград.
А ведь еще надо было и воевать…
И тем не менее, вшей изводили, чинилась обувь и обмундирование, паялись котелки, точились бритвы. Ещё была целая армия тех, кто помогал солдатам преодолевать тяготы и лишения, облегчая условия быта.
Таким образом, самую важную роль в победе над фашизмом сыграла психология русского солдата, способного справиться с любыми бытовыми трудностями преодолеть страх, выстоять и победить.
